Петербург - Страница 274

274

Обычный для русского жест подзывания к себе рукой — итальянец воспримет как прощание. Итальянский же жест — «пора перекусить», с резким движением рукой на уровне живота — русский воспримет как отторжение или отрицание.

У итальянцев есть еще характерный жест, защищающий от зла, и они им часто пользуются — а для русского этот жест называется «коза» и вызывает вполне определенные реакции.

Зато у итальянцев есть и полезный жест — если разговор затянулся, они начинают поглаживать себя по щеке, что означает примерно «… у меня от этого разговора сейчас борода вырастет».

Для французов русская фига является сексуальным оскорблением, а для португальцев она охранный знак, наподобие «козы» итальянцев.

Если испанец стучит себя по лбу, это не то, о чем может подумать русский — это значит, что испанец собой очень доволен.

Задрав ногу и показав подошву обуви египтянину можно смертельно его этим оскорбить. А недоумение египтяне выражают, не разводя руки, а ударяя ладонью о ладонь.

Болгары, соглашаясь, с чем-либо, качают головой из стороны в сторону. Жест, который русскими, да и не только ими, воспринимается как отрицание. А, отрицая — болгары кивают головой. Говорят, на этой особенности жестов погорели османы, склоняя пленного болгарина к отречению от христианства.

Огромное количество различий. И успешные купцы их должны все знать. Придумать бы только, как этих «знающих» привлечь для обмена опытом с Легионом.

Любопытно, что знаки на пустом месте не возникают. У каждого жеста своя история. Одну из таких историй читал: якобы, при Азенкурской битве французов с англичанами кто-то из участников, не помню уже кто, обещал противнику, захваченному с луком или арбалетом, рубить два пальца, которыми тетиву натягивают. То бишь, средний и указательный. Ну и когда армии сошлись — сторона, не прислушавшаяся к угрозам, демонстративно показывала противнику два пальца, в характерном жесте, обозванным намного позже, уже в моей истории, во время второй мировой войны, «победой». В нынешние времена, видимо со времен Айзенкура, этот жест приравнивали к оскорблению.

На мою задумчивость за столом Петр не обратил внимания, относясь снисходительно к частичному выпадению из жизни при решении сложных вопросов. Посидели мы, в целом, неплохо. Озадачили меня поручениями по самый картуз, но зато государь явно был склонен прислушаться к рекомендациям по решению вопросов с границами и странами «соперниками». Как говорил Хайлайн в «Луна жестко стелет»- бесплатным воздух не бывает. эЛ ДеН Бе.

Домой возвращался осоловелый, и полный планов. Убедил государя приписать Легион к штабу флота, мотивируя тем, что снабжать, пополнять и перевозить будем все одно его морем — так зачем тогда столу заморских дел отдавать? На самом деле — мне начинала нравиться работа моего штаба. Заматерел народ. За деревьями лес видят. Надо будет договориться о ротации людей из войскового штаба, который постепенно формируется из устаревающего войскового приказа, для обмена опытом и наработками. Штабные игры и интриги между армией и флотом мне совсем не нужны. Думаю, и в этом меня Петр поддержит.

До парада оставалось чуть меньше месяца, а у меня веселье уже началось. Из Риги шли три роты морпехов корпуса, еще месяц назад вызванные Петром через курьеров, что меня разыскивали. С Дона вышли новые обозы к Петербургу, хотя хвосты предыдущих донских обозов еще только проходили через первопрестольную.

Кстати, из этих обозов удалось таки, буквально угрозами, отобрать четыре мешка картошки, для обещанного боярам угощения. Картошка мелкая, бояре до блюд жадные — теперь ждем, уже с нетерпением и облизываясь, новых обозов. И это только вершина айсберга. Даже не вся вершина, а только ее кусочек.

Ученые в академии окончательно взбесились. Физическая мастерская академии была взорвана, с жертвами и разрушениями. Количество научных трудов, где требовали рецензии, превысило мою способность к чтению раз в сорок. Ученые посиделки теперь проходили в Академии, и приходилось там ночевать чаще, чем на подворье у Федора. Хорошо, что штабы армии и флота удалось занять друг другом, дело там обошлось всего двумя дуэлями и неизвестно сколькими подбитыми глазами — но процесс обмена пошел.

Алексея с его ближним кругом, куда теперь входили не только курсанты Холмогор, посадил на должность помощника директора Академии по организации процессов учебы и быта. Лейбницу, как директору, изложил свой план — академия, это маленькая страна, и если царевич не научится управлять ей, даже не зная высшей математики, что преподают на занятиях, которые он должен спланировать — учебному заведению придется туго, а потом нехорошо станет и всей стране. Поручение всему профессорскому составу только одно — следить и направлять.

Гм — «Бороться и искать, найти и не сдаваться». Вот и всплыло творение Теннисона, процитированное потом Кларком в своей «Космической Одиссее». Надо будет записать над входом в академию.

Дела производственные текли своим чередом — тут, к счастью, обошлись без провалов. Правда, и прорывами предприятия порадовать не могли. Пришлось помочь — промчавшись по всем нашим московским мастерским и задавая векторы движения для мастеров, заодно накидывая модификации к оборудованию, чтоб можно было подключить его к коловратникам. А то деревянные станки просто не вынесут возросшей нагрузки.

Порадовали стекольщики заработавшим филиалом на речке Гусь, отданной мне Петром на растерзание. Хотя рудознатцы, ведущие там спираль поиска еще не нашли дополнительных бонусов, которые надеялся получить от того региона.

274