Петербург - Страница 253

253

— Дозволь, государь, за человека, победу вырвавшего, молвить. Без него не случилась бы сия Виктория. А его тут нет ноне, недужит он сильно.

— Ээт ты за Адама хлопочешь?

Петр тоже перешел на тихий говор, по-московски потягивая слова.

— Петр, генерал Вейде действительно подсобил на переломе безмерно. А главное, именно он полки готовил. И ему, корпус дальше вести. За него прошу, и за весь корпус. Не оставь милостью верного слугу твоего.

Государь, склонил голову к плечу, рассматривая меня, как энтомолог редкое насекомое.

— Вижу, опять ты Виктории сторонишься. Отчего так?

— Петр, Вейде и дальше полки вести, а у меня то заводы, то флот — вся жизнь в пути. Не сторонюсь почестей заслуженных, да только для корпуса значительнее будет, когда вся слава рядом с ним стоит, а ходит, неведомо где. Да и для ворога окорот. На море Адмиралы у нас именитые, на тверди генералы доблестные. Так по правде будет.

Петр покивал своим мыслям

— Генералы говоришь …

Повернулся к строю и, повысив голос, подвел итог нашему разговору

— Генералу Вейде, что взрастил таких воев, да к Виктории их привел, жалую звание генерала-фельдмаршала!

Переждав бурный выдох строя, государь продолжил.

— Жалую ему маршальский жезл, с золотым навершием! Но за веру, вам оказанную — спрошу сполна! Не перевелись еще вороги у земли нашей!

Петр рубанул воздух, хорошо, что не шпагой, и поворотил коня к форту. За ним потянулась многочисленная свита.

Перекинулся парой слов с полковниками, отдавая дальнейший праздник в их руки, и поспешил догонять Петра, мысленно пробегая по спискам инвентаризации — сколько у нас бочек с вином и из чего мне делать жезл для Вейде. То, что делать жезл в итоге поручат мне и из моего же материала — ничуть не сомневался, даже задавать дурацкие вопросы монарху не буду. Все же, правильно, что выпячиваем Адама — он настоящий «отец солдатам», а меня должность каптерщика вполне устраивает. Надо будет еще и «правильные» слухи распустить о баталии. Глядишь, коли и дальше так браво все пойдет — быть фельдмаршалу, похороненному без сердца.

Это не красивая фраза. Именно так делали со всенародными любимцами в эти времена. Много знаменитостей похоронено без сердца — например, Байрон, Рафаэль, масса знаменитых генералов. Кстати, и Кутузова похоронили без сердца — правда, волю его не исполнили полностью. Фельдмаршал, умирая в Силезии, завещал оставить его сердце в Пруссии, чтоб все русские солдаты, воевавшие там, знали — сердцем он остался с ними. Эта легенда жила века. Даже во время Великой Отечественной, наши войска рвались к Бунцлау с верой — там захоронено сердце Кутузова, и ничто не помешает дойти туда русскому солдату. Легенда, увы, осталась только легендой. Фельдмаршала действительно похоронили без сердца, которое захоронили отдельно, рядом с Кутузовым в северном пределе Казанского собора Петербурга.

Так как строить Казанский собор начнем на сто лет раньше, чем он был заложен в моей истории — у Вейде есть реальный шанс увековечить себя в его пределах. Ведь, как и в моей истории, Казанский собор приурочили к ратным викториям. Тогда это была победа над Наполеоном — теперь мы его приурочим к Северной войне.

Вот только ее закончить надо.

Рига сдалась 12 мая 1703 года, после того как Петру надоела вялая перестрелка с несколькими укрепившимися отрядами свеев и от приказал корпусу войти в город и «своевать непокорных». Корпус для этой задачи был избыточен, хватило двух полков и оставшейся капли боеприпасов. Вот только Карла мы теперь можем встречать только плакатами «свеи гоу хом» и парой тройкой залпов. Хотя нет, они вроде и так считают себя дома… ладно, над текстовкой подумаю — все одно больше заняться нечем, все прекрасно вертится и без меня.

Со скуки начал собирать статистику отказов по оружию и боеприпасам, вместе с коллекцией испортившихся деталей вооружения. К сожалению, после похорон убитых этого добра в корпусе стало с избытком.

Про избыток отдельно распек полковых интендантов, не обеспечивших 100 % сбора оружия. Около десятка стволов ушло, и приказал искать эти потерянные вооружения хоть до посинения. Да, часть вполне могла сгореть, но пусть ищут — может хоть через ползанье по завалам и пожарищам до них дойдет важность сохранения вверенного вооружения.

То, что образцы нашего оружия дойдут до мастеров противника — особо не опасался. Все одно дойдут, рано или поздно. Лучше, конечно, попозже — но без новых заводских линий супостаты все одно не повторят оружие в больших объемах. Пусть мучаются. А вот снабжать оружием противника на поле боя — нельзя категорически.

Еще неделя прошла в эйфории Петра, завладевшего Ригой. Богатенький тут город, могу понять радость монарха. Казну пополнил, геополитику поправил, да еще и заклятого брата ждет вскоре на вечеринку. Лепота.

Мне пришлось участвовать на двух «приемах» и одном параде. Душе скучно, голове больно, печени совсем плохо. Не понравилось. Проводил много времени с драгунами — они решили взять реванш, за свою скромную роль в штурме Риги, и мне оставалось только предоставить им такую возможность, отдав весь боезапас до последней пороховой крупинки. Даже гранаты начали делать по образцу Константинопольских. Чтоб максимально эффективно использовать каждый выстрел — изучали дальние окрестности Риги, набрасывая планы рейтарских ударов по солдатам Карла еще на дальних подходах.

К слову, рейтары это наследие германских войн между католиками и протестантами. Тогда этим термином, означающим «черные всадники», называли конных наемников. В отличие от кирасир они воевали, в основном, огнестрельным оружием, таская по несколько пистолей и мушкетов — меч у них был запасным оружием. От драгун их отличало то, что они не спешивались, стреляя с коня — тут стоит заметить, что лошади им требовались специально обученные. А от бездоспешных карабинеров, также, стрелявших с коня, рейтар отличали доспехи, в которые они были облачены. Доспехи рейтары еще и в черный цвет предпочитали красить, что, собственно и дало им наименование вместе с тактикой действий.

253