Петербург - Страница 231

231

Путешествие в Выборг, а потом еще и Нарву — считал зря потерянным временем. Тем более, что никаких острых вопросов в крепостях не накопилось. Под Нарвой так вообще долго стояли — поднимались по реке на двух катерах Гонца, которые «за глаза» начали называть «Псами», видимо увековечив их способ охоты на «медведей».

Кипучая деятельность Петра несколько скрашивала переходы, а возможность посидеть с ним над моими вопросами — стоила этого путешествия. Много обсуждали, еще больше писали — ночами расписывал Петру варианты, а днем он безжалостно их скальпировал. Гонец плясал под нами на короткой, злой волне, постепенно покрываясь шубой от ледяных зарядов. Поднять стеньги стало акробатическим номером, когда пара матросов поднимали вместе со стеньгой, и они обкалывали лед с пазов мачты. На марсового наблюдателя вся команда смотрела с искренним соболезнованием, несмотря на то, что он там дышит свежим воздухом, а в кубриках воцарился душный дух влажной парусины. Мой список доделок канонерок рос в геометрической прогрессии. Очень сырыми вышли первенцы. На ровной воде да в теплую погоду — они хоть куда. А с остальным придется серьезно поработать.

У Петра возникло еще желание посетить Готланд, но под Нарвой мы задержались, в результате чего выбор был прост — или Готланд сейчас, или победа будущей весной. Почему? Так мне еще до Вавчуга надо было добраться, а Петру до Москвы. Время поджимало.

Вернулись к Ниену под тем же ледяным дождем, под которым из него уходили. Знакомая погодка. Петр, буквально с корабля на бал, выдвинулся во главе большой кавалькады по торговому тракту на Новгород. Правда, по этому тракту впору было на лодках двигаться, но у лошадей проходимость повыше чем у паротяга будет. Дойдут. И Алексей ушел с батюшкой, захватив, правда, свое капральство. Испортят они там парня.

Со мной дела обстояли хуже. Злостно использовал служебное положение, поднимаясь на Гонце по Неве. До устья Свири Гонец меня довезет, а дальше пойду на перекладных, так как горючего у канонерки останется только на Ладожские шторма. А они тут очень свирепые.

Вместе со мной в Вавчуг шли два капральства корпуса, на их, уже становящихся знаменитыми, телегах. По крайней мере, по обрывкам разговоров в армии, сделал вывод, что новое оружие, пушки и амуниция это конечно хорошо — но вот телеги, это самое хорошее. Причудлива, порой, думка солдатская.

Первой остановкой на реке Свири стала деревня Мокришвица. Большое село, с Лодейной пристанью, то есть, причалом для лодок. Это место, идя к «Орешку», Петр выбрал для строительства верфи. Резон в этом был — хорошая верфь для Ладожского озера лишней не будет, лес вокруг стоит подходящий, кораблестроительный опыт у местных есть, судя по массовой постройке лодок для армии Петра, Олонецкий железоделательный завод почти рядом, в 25 километрах к северо-западу. Есть все условия. Осталось поднять качество и сменить технологии. Вот Петр мне и повелел — «глянь, что доделать надобно». Глянул. Ничего доделывать не надо. Надо все переделывать.

Задержался на четыре дня, сорвал горло и сбил зад об седло. Забрал с собой двух мастеров в Вавчуг — некогда мне долго тут народ раскачивать.

Вторая остановка, все по тому же требованию Петра, состоялась уже на северо-западном берегу Онежского озера, в устье реки Лососинки. Сюда Петр отправил Якова Власова, с наказом строить еще один железоделательный завод. К слову, пространство между Ладогой и Онегой довольно богато на железные руды. Не настолько, конечно, как уральские месторождения — но зато эти залежи существенно ближе. Петр нацеливал все эти заводы на производство пушек — но зачем нам их столько? Вот снарядов надо много. Гвоздей, проволоки, листов — этого так вообще нужно будет сотнями тонн. Волю государя, само собой, исполним — буду присылать на заводы готовые стволы, а они пускай делают все остальное. Но приоритеты, все же, стоит подкорректировать.

Еще два дня корова языком слизала. С Власовым договорился, что они пока плотину и поселок строят, а летом пришлю сюда двух мастеров и пяток подмастерьев со станочным обозом. К этому моменту и охранные роты Петра подойдут, для которых на берегу земляной редут строят.

Вновь потянулась дорога. На исходе десятого дня от Онеги, когда уже миновали Ветряные горы, пробиваясь по «Осударевой дороге» к селу Нюхча — терзался вопросом — и чего мне на Неве не сиделось?! Староват становлюсь для этих «трофи-рейдов».

Как тут Петр умудрился провести армию — не представляю. Даже теперь, когда землю основательно подморозило, из-под бревен гатей выдавливалась жижа, участки грунтовой дороги, не мощенные бревнами, брались вообще только измором. Нашим измором, само собой — эту стылую жижу ничем не проймешь. И они тут канонерки тащить хотели? Ууу…

Зато оценил величие обходного маневра государя. Вот уж действительно — сильна русская армия духом и крепким словом.

Глава 29

От Нюхчи шел наезженный соляной тракт к Архангельску и Холмогорам, по которому в Вавчуг везли карельскую руду. Стоит заметить, что и «осударева дорога» не на пустом месте легла. Были тут тракты издревле. По ним везли соль, руду, солонину. Просто эти тракты соединили воедино, существенно расширили и замостили самые непролазные места. Правда, у меня создалось впечатление, что тут весь тракт непролазный — но это личная оценка.

Проезжая мощеные участки дороги — под вибрацию телег на бревнах, думал о рессорах. Это, пожалуй, остался самый большой дефект конструкции. И уже представлял, как буду его ликвидировать — попробую с гибкими спицами поэкспериментировать.

231