Петербург - Страница 298

К оглавлению

298

Думаю — мост в это время являлся самой большой достопримечательностью города. И, к сожалению, был еще стратегическим объектом. Как не жаль, но …

Канонерки начали пристрелку к мосту и Тауэру, оставаясь ниже по течению, вне зоны поражения пушек. Понятное дело, оставались мы в этой выигрышной ситуации недолго — англичане подтянули к берегу артиллерию. Как и предполагал — расчеты смертников. Так как подкатить пушки на две сотни метров к фрегатам, и считать, что мы их не видим, говорит либо о глупости, либо об отчаянном положении противника. Англичан глупыми никогда не считал. Снобами — да, пообщался в свое время с ними. Но глупыми — нет.

К 19 часам стреляла уже вся эскадра, за исключением транспортов. Отпор нам дали знатный. Один бастион Тауэра взорвался, причем, без нашего участия — видимо канониры увеличивали заряд пороха в пушках, в надежде нас достать. Но не крепость стала самой серьезной опасностью. От моста сплошным потоком шли лодки с абордажем, и лодочные брандеры. Даже баржу с порохом на нас спустили, благо, эскадра встала расчетливо, и все, что на нас натравливали, выпуская между быков моста — имело слишком большое «подлетное время». Но чувствую, нас начали задавливать интенсивностью атак.

Этот час провел в боевой рубке Духа, тяжело опираясь на поручень и беспрестанно покашливая. Голова работала посредственно, но сделать выводы, о необходимости перерыва она смогла. Отдал приказ заряжать Сороки. Хотел отложить эту акцию устрашения на день высадки десанта — но планы для того и существуют, чтоб было что нарушать.

Пристрелочный залп Дух положил по левому берегу, а Гонец по правому. На две канонерки у нас имелся только один транспорт с ракетами, в связи с этим время обстрела ограничили полутора часами, за которые планировалось израсходовать половину всего ракетного запаса. Но это был, наверное, самые ужасные полтора часа Лондона, затмившие собой четыре дня «Великого пожара», случившегося здесь сорок лет назад, после которого выгорело две третьи города — около 12 тысяч домов. Тогда в огне сгорели, в денежном выражении, около десяти миллионов фунтов стерлингов. Много это или мало? «Фунт стерлингов» следует понимать дословно — один фунт серебряных монеток «стерлингов». Или, 350 грамм серебра примерно. В одном русском рубле 28 грамм серебра, вот и выходит, что Великий пожар Лондона унес 125 миллионов рублей. Чудовищная, по нынешним временам, сумма — 16 годовых бюджетов России. И быстрое восстановление Лондона, за сорок лет, очень громко намекает, на огромный потенциал Англии. Хотя, сказать по правде — англичане ныне в долгах, как в шелках. Плюс делаем им прививку абсолютной монархии. Ну и устраиваем повторение Великих трат. Все это должно дать фору России.

Цинично? Да. Не горжусь этим, ибо нет никакой славы и чести в выжигании практически беззащитных городов ракетными залпами. И офицерам, надеюсь, внушил — что военные, это не парады и награды. Это, тяжелая, порой грязная и несправедливая работа. Ее не стоит стыдиться, но и украшать тут нечего. Рабочие на заводах, что в три смены работают, да в пороховых фортах жизнью рискуют — достойны похвалы ничуть не меньше нас, завоевавших победу их трудом. Впрочем, на философию меня навели крики радости, не смолкающие в рубке. Вот и пришлось напоминать подчиненным, что победа — слово колючее, и у него всегда есть горький привкус.

Лондон горел. Языки огня плясали над черными силуэтами домов, заволакивая темнеющее небо жирным дымом. Эскадра выбрала якоря и дрейфовала, помогая себе парусами, вниз по течению — отстреливаясь от яростно наседающих англичан. Где они взяли столько лодок? Большинство фрегатов уже подняли вымпелы о половинном боезапасе, а бой все продолжался. Лодки гибли десятками, фонтаны разрывов запрудили Темзу, но сквозь опадающие брызги лезли все новые и новые защитники. В ход шли плоты, бочки, куски настилов — все, что могло держаться на воде и нести защитников, пусть и по колено в холодной воде. С берегов лупили пушки, не наносившие особого вреда, но добавляющие нам раненных, а англичанам убитых.

Эскадра отступала. Второй раз за три года мы не стали упираться, предпочтя планомерный отход. Если честно — не ожидал такого отпора. Но и не расстраивался, представляя себя ядовитой змеей, уже нанесший свой удар, и теперь ожидающей, когда жертва ослабеет. Сколько для этого надо времени? День? Два? Великий пожар длился в Лондоне четыре дня, заставив большинство людей уйти из города. Тогда пожар начался с одного здания, которое, якобы, поджег прибывший из Франции агент. Кстати, после того, как агента повесили, выяснилось, что в Лондон он прибыл через два дня после окончания пожара — ну да кто на такие мелочи обращает внимания при поиске «справедливости».

На этот раз Лондон горел широкой дугой. Думаю, два дня ожидания будут достаточны.

Из реки, в расширяющееся к морю устье, вышли поздней ночью. Последний десяток километров шли ощупью, изредка подсвечивая прожекторами канонерок изгибы берегов. Англичане от нас отстали, а может, закончились — этого уже не видел, завалившись обратно в койку по настоянию обоих лекарей. День выдался нервный, а ночь, вновь, тропической, заснуть удалось только под утро, когда корабли просыпались, и начинали зализывать ссадины прошедшего дня.

Этот день так и прошел в «парковых» хлопотах. Наблюдатели докладывали про множественные дымы на горизонте, а дежурная пятерка фрегатов, заткнувшая русло Темзы, периодически потявкивала орудиями на жаждущих реванша. В целом, день прошел спокойно. Как и рассчитывал, сила духа англичан была обратно пропорциональна удалению от столицы, и те атаки, что около Тауэра не могла сдержать вся эскадра — на выходе из устья превратились в тонкие ручейки, удерживаемые пятеркой фрегатов.

298