Петербург - Страница 24

Посмотрев на декоративное зеркало, облагороженное позолотой и слюдяными вставками — тяжело вздохнул, даже продавать такое было жалко. Но мастера отмахнулись, что они еще только прикладываются, как ловчее наш перечень диковин облагородить — а вот когда в силу войдут … И это было давно. Судя по тем диковинам, которые теперь видел при скоростной, на бегу, инспекции складов — мастера приуменьшили свои таланты. По крайней мере, увидев слюдяной раструб граммофона — чуть не кувыркнулся. Красотища. Так и клептоманом недолго стать.

Пока Осип привозил мастеров горных дел — им всем находилось применение, тем более, завод тогда остро нуждался в кадрах. Это сейчас с людьми полегче — а тогда был полный завал. Но когда он привез артель ловцов жемчуга с устья Сюзмы — меня чуть не хватил Кондратий. Если честно, даже не подозревал, что тут еще и жемчуг добывают. Оказалось, не просто добывают — а именно отсюда пошла мода на усыпанные жемчугом кафтаны, платья, головные уборы и даже обувь. И добывали жемчуг в устьях множества рек по Летнему и Терскому берегу. Причем, самое лучшее зерно отсыпали государю. Вот это, собственно и привело бригаду добытчиков к Осипу. Жемчуг, для государя, отбирали судные целовальники — и некоторые зарывались, забывая, что государь указывал о десятом, самом лучшем зерне. Порой прибирали, весь десяток. Поморы, народ терпеливый, но и себя не забывают. Вот и обзавелись мы совершенно непрофильной артелью. И к делу, для них родному, ее было не приставить — с целовальниками артель рассорилась капитально. Тогда нашел им дело в сборочных цехах, хоть и было жаль так расходовать таланты. Зато теперь знаю где искать инструкторов для пловцов.

Даже интересно, кого на этот раз сманил Осип. И это любопытство смогу вскоре удовлетворить — наша лодка ткнулась в борт ладьи, так как все причалы были заняты, да еще и не по одному разу. Пока швартовались к ладье и перебирались на причал — перебрасывались новостями с артелями транспортников. Осип действительно вернулся, кто бы сомневался, увидев такое оживление в порту.

Пока слух о моем возвращении не достиг завода — можно успеть посетить брата Баженина. Давненько его не видел. Соскучился. Мои отношения с Бажениными уже давно, и как-то незаметно, переросли из деловых в дружеские. Было такое чувство, что меня вообще приняли, как младшего брата. Напрямую об этом никто не заикался, но ощущение такое возникало. Ничего не имел против, иметь старших братьев всегда хорошо, хоть и не всегда приятно.

В предвкушении радостной встречи и новостей крался к дому Бажениных. Именно крался, так как, чем незаметнее туда проберусь — тем больше времени будет спокойно поговорить и просто расслабиться за самоваром.

Наивный. Вавчуг, в полном составе, явно подхватил вирус суетливости. Понятно, что от меня вирусов можно было нахвататься самых необычных — однако, население тут удивительно крепкое телом и здоровым питанием, приправленным лечебными травами, так что раньше все обходилось. А теперь у них пропал иммунитет на размеренный образ жизни. И это в то время, когда мне только-только удалось вылечиться от мельтешения. Есть опасение, что эта пандемия вызовет у меня рецидив.

Осип носился по всему дому, периодически выскакивая во двор и рассылая приказчиков. Такую суету было грех портить своим присутствием, но, будучи прямо с воды — хотелось горячего чаю. Испортил.

Точнее попытался. Меня заметили, Осип обрадовался, секунд пять выражал восторги, а потом попросил подождать его в горнице, там мне и чай найдут, и к чаю чего ни будь, и даже к обеду — хоть еще и рано. На этом счастливое воссоединение окончилось, и моим уделом стала огромная, пустая, светелка с одинокой кружкой чая. Не то, чтоб кружка была совсем одинокой — ей в компанию выносили все новые и новые миски с печивом и снедью, тем не менее, не хватало самого главного — компании.

Пересел вместе с кружкой к окну, и стал прикидывать, глядя на беготню дворни, сколько у меня есть времени, пока сюда не потянется тонкий ручеек мастеров с важными и архисрочными делами. Выходило, примерно с час, если на крыльцо выходить не буду и менее получаса, если выскочу покурить. Курить в доме, Баженины запрещали — они вообще относились к пусканию бесовского дыма по церковному, с яростным неодобрением. А курить хотелось. Уже выработался условный рефлекс — позавтракал, чаю с пирожками выпил — надо покурить. Вот и боролся, сидя у окна, с условными рефлексами.

Осип ввалился в светелку раскрасневшийся, и продолжающий отдавать распоряжения кому-то за дверью. Потом он скинул на лавку меховую безрукавку, присаживаясь к столу

— Здрав будь, еще раз, княже. Не серчай, что меж дел тебя встретил. Дела то все наши, да отлагательства не терпящие…

Слушал Осипа и усмехался — как мне это все знакомо! И ведь моими словами высказывается. Скоро можно будет деловой словарь Вавчуга составлять, и для сокращения словесных объяснений просто говорить «пункт 472». А знающий человек ведает, что в этом пункте сказано «Совершенно нет времени обсуждать эту ерунду, рекомендую подумать еще раз и заглянуть на следующей неделе».

Прервал Баженина.

— Осип, все понимаю, не надо извинятся. Давай, о делах и поговорим, коль время мало.

И поговорили.

Что можно сказать? Много воды в Двине за два года утекло. Очень много. Аж 220 кубических километров. Такого объема хватит утопить весь Архангельск, с пригородами, в слое воды толщиной более пяти километров. Однако этого не хватило утопить обиды архангельских купцов. Шоколадку, для этих обиженных шкуродеров уже придумал, но на визит в Архангельск сил в этом месяце явно мало. Займусь русским купечеством ближе к осени. Буду их, так сказать, считать по осени.