Петербург - Страница 211

211

Погода практически благоприятствовала. Северо-западный ветерок притормаживал утят первую половину пути, но стал верным спутником, когда прошли большие острова Рижского залива и повернули направо, к устью Невы.

Всю сотню километров, пока шли мимо островов, выбирался на палубу, под мелкую осеннюю морось, и задумчиво высматривал землю, укрывающуюся за пеленой осени. Рижский залив. Вторая по удобству бухта на Балтике. А главное, от нее до Готланда три сотни километров — можно считать — рядом. Но этот кусок пока не откусить. Наглость должна иметь свои пределы, и есть подозрение, этой кампанией их уже давно миновал.

Ночью морось утихла, невысокая волна качала канонерки, подгоняя их к цели. Утята, как образцовый выводок, тянулись сзади, добавляя к искрам ночного неба желтые шарики рукотворных звезд. Если забыть, зачем мы идем — картина выходила сугубо мирная.

Ночь проспал как убитый, даже канонерку профилактически не облазал, исходя из того, что раз до Балтики дошла — пройдет и еще пару тройку сотен километров.

Утро зарождалось хмурое, но небо сдержалось, и к обеду, среди разрывов облаков, проглядывало солнце. Наклонные броневые пластины рубки нагрелись, и пометил себе еще один не проработанный момент. Но сделать с ним ничего пока нельзя, можно было просто расстегнуть бушлат и привалиться к плитам спиной, подставляя бледное пузо уходящему лету.

После обеда подошли к Гогланду. Сердце защемило, а взгляд начал самостоятельно искать стройную полосатую мачту южного маяка. Хмыкнул. Привычки не пропьешь. Сбегал в кубрик за монетой. Серебряного рубля не жалко, ради успеха экспедиции. Бросил монету на траверзе маяка — все как положено. Примите, Нептун и дух острова, жертву от безбожника, можно сказать, почти язычника, верящего в приметы. Даруйте удачу в походе.

От Гогланда эскадра легла строго на юго-восток. До Устья Нарвы оставалось около 80 километров. К ночи дойдем.

Утро, рваными клочьями тумана, выплывающего по руслу Нарвы, пробирало до костей. А может, просто не выспался. У меня начался привычный мандраж перед операцией, и пол ночи прислушивался — слышна или нет канонада. Хотя, по реке до крепостей около 15 километров, но серьезную баталию должно быть слышно.

Корабли хоть и ставили на якоря почти в полной темноте, но канонерки стояли носом строго к берегу, пряча уязвимую корму с рулем и винтами, а еще дальше растянулась вдоль берега линия утят, угрожая бортами любым шлюпкам, рискнувшим пойти на абордаж канонерок. Понимаю, что это паранойя — на два десятка судов даже Петр абордажем не попрет. Правда, на счет Петра не уверен. Но ночь прошла спокойно.

И утро прошло спокойно. Отправил на двух шлюпках капральство, в рыбачий поселок недалеко от устья Нарвы. Даже переводчика от сердца оторвал, строго предупредив капрала, что если переводчика подстрелят — он сам мне переводить будет.

К обеду шлюпки вернулись. Стратегической информации не принесли. Ну, бухало, ну солдаты приезжали, все добро вытрясли. Потом еще приходили. Конные патрули постоянно крутятся — а чьи именно — какая разница рыбаку, кто его грабит?

Ну и у кого спрашивать? Отправил капральство обратно в деревню. По словам рыбаков — патрули малочисленные, если наши — поговорим, если нет — постреляем.

Патрули оказались наши. Да только не из корпуса. Дела заваривались совершенно неплановые.

Во второй половине дня вернулся капрал с четверкой морпехов на веслах, и командиром встреченного патруля. Неожиданностью этот визит не был, уже добрых полчаса наблюдал на берегу эту «встречу на Эльбе». Более того, кроме меня, эту встречу наблюдали сквозь дальномер пушкари правой носовой и кормовой башен.

Когда говорил, что в неприятельский патруль постреляем — имел в виду вовсе не ружья. Стал бы иначе капральство отправлять — мне люди дороги. В итоге, береговой костер этих дорогих людей находился под постоянным наблюдением, и распитие чарки за встречу, из фляг патруля, проходило под умиленными взглядами всей эскадры.

Потом с капралом этот момент обсудим… Воду родниковую? Угу. А зачем ее рукавом занюхивать? Холодная? … Пусть только доплывут …

Сидели в штурманской рубке с командиром патруля над картой. То, что не все пошло по плану — уже понял. Теперь выяснял глубину … эээ … ямы, куда мы попали.

Но яма оказалась мелковата. Подробностей взятия Нарвы патрульный не ведал, зато подробно рассказал, как армия Репнина пришла сюда вслед за Шлипенбахом. Не надо иметь более одной извилины, чтоб сообразить — Нарва успела попросить подмоги, но Шлипенбах не успел. Так как информация, в эти времена, имеет скорость конных курьеров. Репнин выдвинулся через день после Шлипенбаха и засел от него в 5 километрах. Собственно, военные лагеря с крепостью образовали практически равносторонний треугольник. До момента подхода Репнина Шлипенбах попробовал один штурм, явно неудачный, после чего возникла патовая ситуация. Свеи атаковать не могут, опасаясь быть зажатыми, и уйти им сложно — на юго-запад от Нарвы сплошные болота, особо непролазные весной и осенью. Отступить можно двумя коридорами — но на одном из них сидит Репнин, а второй идет вдоль берега, и пройти по нему можно, только подставив фланги.

Диспозиция ясна — непонятно почему не атакует Репнин. Почему не делают вылазку из крепости, еще могу понять — там перевес сил минимум в 4 раза не в нашу пользу. Вейде строго было указано беречь людей. А Репнин то чего сидит? У него то паритет со свеями! Правда, контингент у него собрался … разношерстный. Но есть подозрение, что они так и досидят до зимы.

211