Петербург - Страница 125

125

Бумагу мне предоставили, в ней, как и ожидалось, никаких прямых указаний на счет моего полка не имелось. А даже кабы они и были — срывать неукомплектованный полк это должностное преступление.

Свернул бумагу полковника в трубочку, пару раз постучал ей по ладони, раздумывая. Ай, семь бед — один ответ. Повернулся к морпехам.

— Арестовать полковника и его сопровождающих.

После чего обратился уже к князю, лихорадочно схватившемуся за рукоять сабли.

— Коли будешь сопротивляться, пристрелю немедля — и вытащил из седельной сумки так и не оставленного дома револьверного монстра. Монстр князя впечатлил почище угроз.

Морпехи уже проталкивались лошадьми через свиту полковника и повелительно покрикивали, приказывая спешиваться и снимать пояса.

Что ответил князь — упоминать тут не буду, все же, лжа это, что во времена Петра мата было меньше, чем в мое время. Менее изощренный — это да, но и его записывать не стоит.

А полковник то — трусоват. Хоть бы семеновцев, что прямо за свитой шли, кликнул — нет, только карами грозил да слюной брызгал, что не шло к его аристократической внешности.

Можно считать, что смена власти прошла бескровно, ограничившись только обещаниями кар в будущем. Но до этого будущего еще дожить надо.

Вот так походная колонна обзавелась двумя арестантскими возками, а на меня свалилась очередная проблема.

Объявил привал и начал подводить итоги — чего мы имеем, и в каком количестве.

Кроме 2200 солдат и 360 драгун приписанных к моему полку имелось еще 600 семеновцев и чуть менее 800 солдат, в том числе бывших стрельцов, собранных с миру по нитке со всего Архангельского поморья. Кроме того, имелось почти 500 телег и около тысячи некомбатантов. К счастью, ополчения не было совсем. Со всем остальным было плохо. Припасы подъели, пороха не было изначально, совместных действий никто не отрабатывал. А до Нарвы оставалось чуть больше сотни километров. Жуть.

Лагерь разбили на большом поле, и следующий день посветили наброскам совместных построений. Мои медведи щиты имели поголовно, все же щит, несмотря на всю его сложность, произвести проще, быстрее и дешевле чем штуцер или Дар, не говоря уже про Штуку. Шесть сотен щитов, сотня расчетных коробочек капральств. Только лоси имели один штуцер на двоих, медведи вообще делили один Дар на троих, так что — усиливал капральства еще одной линией семеновцев, как наиболее дисциплинированных, и формировал вторую линию из остатков разнокалиберных солдат.

После нескольких экспериментов, переформировал составы еще раз, выделив 50 капральств в первую линию и полностью их укомплектовав, за одно выдав им весь привезенный запас капсул. Еще 20 капральств штурмовиков, укомплектованных почти штатно и доукомплектованных минами к картечницам поставил за первой линией капральств, чтоб они прикрывались медведями и могли неожиданно выдвигаться рассыпным строем из-за спин пехоты, а при возможности — поддерживать капральства огнем, в промежутки между построениями.

Из оставшихся практически безоружными 50 капральств, сделал сборную солянку. Добавив к ним по три десятка разношерстного войска, собранного полковником. Гордо назвал это безобразие резервом и начал тренировки.

До самой темноты смотрел, чему научились капральства в мое отсутствие. Порадовался некоторому прогрессу. На тренировки резерва смотреть было стыдно — там царило непонимание и грызня. Сделал внушение. Десяток внушенных, потирая выпоротые места, заняли места в строю и начали отработку действий. От резерва чудес не ждал, стрелять они могли только с остановки — так что, буду использовать их как стационарные опорные точки. Большую часть безоружных лосей вообще вывел в запас по итогам учений. Мешались они в строю. Свел из них группу поддержки — будут вытаскивать раненных и ловить бегущих, коли таковые появятся.

Вечером у костров, за обильным ужином, растолковывал планы и взаимодействия. Слушали меня умиротворенно, сытная еда располагает к добродушию — не зря посылал за провиантом драгун. Как обычно, монеты воспринимались крестьянами благожелательнее царских указов, и продовольствие находилось даже там, где его быть не могло после царских фуражиров.

Дальнейшие шесть дней прошли довольно бодро — даже, казалось, телеги стали меньше вязнуть в грязи, прихваченной морозцем. Хотя, тут сыграло еще и то, что колонна свернула с основного тракта и пошла менее разбитой дорогой, благо места тут были далеко не глухие и дороги вились со всех сторон, а найти проводника, из переселившихся новгородцев — особого труда не составило.

На седьмой день, когда, если прислушаться, становилась слышна пушечная пальба — после обеда стеной повалил снег. Решил переждать заряд, благо такой сильный снег долгим не бывает — только разослал драгун далеко вперед и в стороны, выяснить, как там дела.

Передовой дозор драгун вернулся неожиданно, вынырнув из снежной круговерти как черти из табакерки. Абордажники, считающие себя ответственными за целостность моей особы, даже Дары вскинули, в сторону криков и мельтешащих теней.

Встал от костра, положив руку на вскинутый Дар ближайшего морпеха, и подождал доклада драгуна, осаживающего танцующего на скользкой дороге коня.

— Князь, под Нарвой бой! Наши со свеями сцепились, там пальба и ничего не видно, но с нашей стороны берега полно беглых, они говорят, что побили войско наше, да еще и генералы разбежались.

Стряхнул с плаща снег, выгадывая секунды на размышления. Лезть в эту мясорубку, да еще не имея преимущества в огнестрельном оружии, которое сожрал этот густой снегопад — будет верхом безумия. Но и отсиживаться нельзя — Петру обязательно донесут, что мог помочь и не стал. Значит, будем помогать … но медленно.

125